Абрам петрович ганнибал краткая биография. Биография

АБРАМ РУВИМОВИЧ 114 февраля 1993 года я навестил фантаста А.Р.Палея в Москве на зеленой Полтавской улице (за стадионом «Динамо»).Через несколько дней Абраму Рувимовичу исполнялось сто лет.Он плохо слышал, маленький аккуратный костяной старичок в большом кресле, правда, без

I (1926)

I <Абрам! Абрам!> (1926) Ответ Жану Кокто (Paris, Stock, 1926)Мы не можем не признавать духовную исключительность народа Девы Марии и Иисуса. В прошлом году <благонамеренные> молодые люди, желая освистать неугодного министра, кричали во все горло: <Абрам! Абрам!>, не понимая,

Абрам Петро́вич Ганниба́л ( - ) - российский военный инженер , генерал-аншеф , прадед А. С. Пушкина . Ибрагим был сыном чернокожего африканского князя - вассала турецкого султана. В 1703 году его захватили в плен и отправили в султанский дворец в Константинополе. В 1704 году русский посол Савва Рагузинский привёз его в Москву, где через год тот был крещён. Поскольку крёстным отцом был Пётр I, в православии Ибрагим получил отчество Петрович. С 1756 года - главный военный инженер русской армии, в 1759 году получил звание генерал-аншефа. В 1762 году вышел в отставку. Во втором браке у Ганнибала родился Осип Абрамович Ганнибал - дед А. С. Пушкина по материнской линии. Своему прадеду А. С. Пушкин посвятил неоконченный роман «Арап Петра Великого ».

Происхождение

В биографии Ганнибала до сих пор ещё много невыясненного. Сын владетельного князька («негера» знатного происхождения, по запискам его младшего сына Петра) Ибрагим (Абрам) родился, вероятно, в (или ) году в Африке . Традиционная версия, идущая от знакомой Пушкину немецкой биографии Ганнибала, составленной его зятем Роткирхом, связывала родину петровского арапа с севером Эфиопии (Абиссинией).

Недавние исследования выпускника Сорбонны бенинского слависта Дьёдонне Гнамманку, автора книги «Абрам Ганнибал» из серии ЖЗЛ , развившего идею Набокова , идентифицируют его родину как рубеж современных Камеруна и Чада , где находился султанат Логон народа котоко , который является потомком цивилизации Сао .

Биография

На восьмом году жизни Ибрагим был похищен вместе с братом и привезён в Константинополь , откуда в 1705 году Савва Рагузинский привёз братьев в подарок Петру I , любившему всякие редкости и курьёзы, державшему и прежде «арапов ». Согласно альтернативной версии (Благой, Тумиянц и др.), Абрам Петрович был куплен Петром Великим примерно в 1698 году в Европе и доставлен в Россию.

Между тем Ганнибал познакомился в Пернове с Христиной-Региной фон Шеберг (Christina Regina von Sjöberg ), прижил с ней детей и женился на ней в 1736 при живой жене, предъявив как доказательство развода постановление суда о наказании за прелюбодеяние. В 1743 году Евдокия, отпущенная на поруки, вновь забеременела, после чего подала прошение в консисторию , в котором признавала и прошлую измену и сама просила развести её с мужем. Однако тяжба с Евдокией окончилась лишь в 1753; супругов развели, жену сослали в Староладожский монастырь , а на Ганнибала наложили епитимью и денежный штраф , признав, однако, второй брак законным и сочтя виновным военный суд, который вынес решение по делу о прелюбодеянии без рассмотрения его Синодом .

Детей у Ганнибала было одиннадцать, но до взрослых лет дожили четыре сына (Иван, Петр, Осип, Исаак) и три дочери (Елизавета, Анна, Софья); из них Иван участвовал в морской экспедиции, взял Наварин , отличился под Чесмой , по указу Екатерины II проводил строительства города Херсон (1779), умер генерал-аншефом в 1801 году. Дочь другого сына Ганнибала, Осипа, была матерью Александра Пушкина , упоминающего о своём происхождении от Ганнибала в стихотворениях: «К Юрьеву», «К Языкову» и «Моя родословная».

В кино и литературе

• О жизни Ганнибала (с рядом литературных допущений) рассказывается в неоконченном произведении А. С. Пушкина - «Арап Петра Великого »
• По мотивам этого произведения снят фильм - «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил », сюжет которого имеет мало отношения к исторической действительности. В роли Ганнибала - Владимир Высоцкий .
• Давид Самойлов написал поэму «Сон о Ганнибале», повествующую о жизни Ганнибала в Пернове в 30-х годах XVIII века.
• Михаил Казовский «Наследник Ломоносова», историческая повесть, 2011
• Баллада о Беринге и его друзьях - роль А. П. Ганнибала исполняет Эрменгельт Коновалов
• Зуев-Ордынец М. Е. - «Царский куриоз», Повесть

• Память о Ганнибале в Прибалтике

См. также

Напишите отзыв о статье "Ганнибал, Абрам Петрович"

Примечания

Литература

• Ганнибал А. П., Древник А. К. / Сообщ. и коммент. А. Барсукова. // Русский архив , 1891. - Кн. 2. - Вып. 5. - С. 101-104.
• Михневич В. О. // Исторический вестник. - 1886. - Т. 23, № 1. - С. 87-143.
• Опатович С. Е. // Русская старина, 1877. - Т. 18, № 1. - С. 69-78.
• Дьёдонне Гнамманку (Dieudonné Gnammankou). Абрам Ганнибал: чёрный предок Пушкина = Abraham Hanibal, l"aïeul noir de Pouchkine / перевод с фр.: Н. Р. Брумберг, Г. А. Брумберг. - М .: Молодая гвардия, 1999. - 224 с. - (ЖЗЛ , вып. 761). - ISBN 5-235-02335-8 .
• Лурье Ф. Абрам Ганнибал. Африканский прадед русского гения. - СПб. : Вита Нова, 2012. - 368 с. - ISBN 978-5-93898-422-6 .
• Телепова Н. К. Жизнь Ганнибала - прадеда Пушкина. - СПб. , 2004.

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907. - Т. Iа. - С. 814.
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1892. - Т. VIII. - С. 87-88.
• www.vinograd.su/education/detail.php?id=43414

Отрывок, характеризующий Ганнибал, Абрам Петрович

Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d"etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C"est pour me dire que je n"ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n"est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]

План:

Введение

• 1 Биография
• 2 А. П. Ганнибал в произведениях литературы и кинематографа
• 3 Галерея
Литература
Примечания

Введение

Абра́м Петро́вич Ганниба́л (Ибрагим Петрович Ганнибал , «Арап Петра Великого») - российский военный и государственный деятель, прадед (по матери) поэта Александра Пушкина.

1. Биография

В биографии Ганнибала до сих пор ещё много невыясненного. Сын владетельного князька («негера» знатного происхождения, по запискам его младшего сына Петра) Ибрагим (Абрам) родился, вероятно, в 1688 году (или 1696) в Африке. Традиционная версия (идущая от знакомой Пушкину немецкой биографии Ганнибала, составленной его зятем Роткирхом) связывала родину петровского арапа с севером Эфиопии, вероятно из этнолингвистической группы эфиопских евреев или амхара, однако исследования выпускника Сорбонны бенинского слависта Дьёдонне Гнамманку (автора книги ЖЗЛ «Абрам Ганнибал», развившего идею Набокова ) идентифицируют его родину как рубеж современных Камеруна и Чада, где находился султанат Логон народа котоко, который является потомком цивилизации Сао . На восьмом году жизни он был похищен вместе с братом и привезён в Константинополь, откуда в 1705 Савва Рагузинский привёз чёрных братьев в подарок Петру I, любившему всякие редкости и курьёзы, державшему и прежде «арапов».

В виленской церкви Параскевы Пятницы мальчики приняли православие (по всей вероятности, во второй половине июля 1705 года); восприемниками были царь Пётр (давший ему и отчество, и фамилию «Петров») и королева польская Кристиана Эбергардина, жена короля Августа II. Ибрагим получил русифицированное имя Абрама, его брат - имя Алексея. Об этом напоминает одна из мемориальных таблиц на нынешнем здании церкви. Текст гласит:

В сей церкви Император Петр Великий в 1705 году слушал благодарственное молебствие за одержанную победу над войсками Карла XII подарил ей знамя отнятое в той победе у шведов и крестил в ней африканца Ганнибала, деда знаменитого поэта нашего А. С. Пушкина.

Брат Абрама, Алексей Петрович (названный так, по-видимому, в честь царевича Алексея), карьеры не сделал, служил гобоистом в Преображенском полку, был женат на крепостной ссыльных князей Голицыных и последний раз упоминается в конце 1710-х годов; в семье Ганнибалов память о нём не сохранилась, и о его существовании стало известно лишь из архивов петровского времени в XX в.

Абрам Петрович «неотлучно» находился подле царя, спал в его комнате, сопровождал во всех походах. В документах он трижды упоминается наряду с шутом Лакостой, но с 1714 года Петр I доверяет ему различные поручения, в том числе секретные, он становится ординарцем и секретарем царя. В 1716 поехал с государем за границу. В это время Абрам получал жалованья 100 рублей в год. Во Франции Абрам Петрович остался учиться; пробыв 1,5 года в инженерной школе, поступил во французское войско, участвовал в испанской войне (Война четверного альянса 1718-1719), был ранен в голову и дослужился до чина капитана. Вернувшись в Россию в 1723, определён в Преображенский полк инженер-поручиком бомбардирской роты, капитаном которой был сам царь.

После смерти Петра Ганнибал (такую фамилию он предпочёл носить с конца 1720-х годов, в честь знаменитого античного карфагенского полководца Ганнибала) пристал к партии недовольных возвышением Александра Меншикова, за что был отправлен в Сибирь (1727). В 1729 велено было отобрать у Ганнибала бумаги и содержать под арестом в Томске, выдавая ему ежемесячно по 10 руб. В январе 1730 состоялось назначение Ганнибала майором в Тобольский гарнизон, а в сентябре - перевод капитаном в Инженерный корпус, где Ганнибал числился до увольнения в отставку в 1733.

В начале 1731 Ганнибал женился в Петербурге на гречанке Евдокии Андреевне Диопер и вскоре был командирован в Пернов учить кондукторов математике и черчению. Вышедшая замуж против воли, Евдокия Андреевна изменила мужу, что, по одной из версий, вызвало преследования и истязания со стороны обманутого. По другой версии, Ганнибал, увидев ребенка - светлокожую и белокурую девочку, обвинил жену в измене, после чего она попыталась отравить его с помощью кондуктора Шишкова. Дело дошло до суда; Шишкова скоро признали виновным, её же арестовали и держали в заключении 11 лет в ужасных условиях. Между тем Ганнибал познакомился в Пернове с Христиной Шеберг, прижил с ней детей и женился на ней в 1736 при живой жене, предъявив как доказательство развода постановление суда о наказании за прелюбодеяние. В 1743 году Евдокия, отпущенная на поруки, вновь забеременела, после чего подала прошение в консисторию, в котором признавала и прошлую измену и сама просила развести ее с мужем. Однако тяжба с Евдокией окончилась лишь в 1753; супругов развели, жену сослали в Староладожский монастырь, а на Ганнибала наложили епитимью и денежный штраф, признав, однако, второй брак законным и сочтя виновным военный суд, который вынес решение по делу о прелюбодеянии без рассмотрения его Синодом.

Поступив в 1740 году снова на службу, Ганнибал пошёл в гору с воцарением Елизаветы. В 1742 он был назначен ревельским комендантом и награждён имениями; числился «действительным камергером». В том же году Елизавета пожаловала ему дворцовые земли в Воронецком уезде Псковской провинции, где Ганнибалом была основана усадьба, позднее названная Петровское. В 1745 году Ганнибал был назначен заведовать делами по разграничению земель со Швецией. Переведённый в 1752 году снова в Инженерный корпус, он становится управляющим Инженерной частью всей Россиии, руководит возведением Тоболо-Ишимской линии укреплений, укреплений в Кронштадте, Риге, Петербурге и др. В 1755 году управляет строительством и содержанием Кронштадского канала, тогда же основав госпиталь для рабочих на канале, немного позже открывает в Кронштадте школу для детей рабочих и мастеров. 30 августа 1760 года награжден орденом Св. Александра Невского. Дослужившись до чина генерал-аншефа, Ганнибал был отправлен в отставку (1762) и умер в 1781 году.

Известен вклад Ганнибала в развитие картофелеводства в России. Первая грядка с картофелем появилась в России ещё при Петре Великом. Первый русский император выращивал картофель в Стрельне, надеясь использовать как лекарственное растение. В 1760-х годах Екатерина II решила, что «земляное яблоко» можно попробовать использовать в голодные годы, и поручила Абраму Ганнибалу, который был знаком с этой культурой, заняться у себя в усадьбе разведением картофеля.

Таким образом, усадьба Ганнибалов «Суйда» стала первым местом в России, где появились сначала небольшие, а потом и обширные картофельные поля, которые вскоре переместились и на территории соседних поместий.

Крестьяне сначала очень насторожённо отнеслись к «земляному яблоку», но в некоторые годы картофель спасал от голода, и недоверие к нему постепенно пропало.

Отношение Ганнибала к крепостным было необычным для того времени. В 1743 году, сдавая часть деревни Рагола в аренду Иоахиму фон Тирену, он включает в договор пункты, запрещающие телесные наказания крепостных и увеличение установленных норм барщины; когда фон Тирен нарушает эти пункты, Ганнибал расторгает договор по суду.

Ганнибал обладал природным умом и выказал недюжинные способности как инженер. Вёл мемуары на французском языке, но уничтожил их. По преданию, возможностью избрать военную карьеру Суворов был обязан Ганнибалу, убедившему отца его уступить наклонностям сына.

Детей у Ганнибала в 1749 году было шестеро; из них Иван участвовал в морской экспедиции, взял Наварин, отличился под Чесмой, по указу Екатерины II проводил строительства города Херсон (1779), умер генерал-аншефом в 1801 году. Дочь другого сына Ганнибала, Осипа, была матерью Александра Пушкина, упоминающего о своём происхождении от Ганнибала в стихотворениях: «К Юрьеву», «К Языкову» и «Моя родословная».

2. А. П. Ганнибал в произведениях литературы и кинематографа

• О жизни Ганнибала (с рядом литературных допущений) рассказывается в неоконченном произведении А. С. Пушкина - «Арап Петра Великого»
• По мотивам этого произведения снят фильм - «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил», сюжет которого имеет мало отношения к исторической действительности.
• Михаил Казовский "Наследник Ломоносова", историческая повесть, 2011

3. Галерея

Литература

• «Архив Воронцова», II, 169, 177; VI, 321; VII, 319, 322
• Бартенев, «Род и детство Пушкина» («Отеч. записки», 1853, № 11)
• «Биография Г. на немецком языке в бумагах А. С. Пушкина»
• Ганнибал А. П., Древник А. К. Автобиографические показания о происхождении, приезде в Россию и службе: прадеда Пушкина, Абрама Петровича Ганнибала и денщика Петра Великого, Андрея Кузьмича Древника / Сообщ. и коммент. А. Барсукова // Русский архив, 1891. - Кн. 2. - Вып. 5. - С. 101-104.
• Гельбиг Г. фон. Русские избранники / Пер. В. А. Бильбасова. - М.: Военная книга, 1999. - 310 с.
• «Донесение Г. Екатерине II» («Сборн. Ист. общ.» X, 41)
• «Записки знатной дамы» («Русск. арх.», 1882, I)
• Лонгинов М. Абрам Петрович Ганнибал // Русский архив, 1864. - Вып. 2. - Стб. 180-191.
• Михневич В. О. Дед Пушкина. (Траги-комедия конца прошлого столетия) // Исторический вестник, 1886. - Т. 23. - № 1. - С. 87-143.
• Опатович С.Е. Евдокия Андреевна Ганнибал, первая жена Абраама Петровича Ганнибала. 1731-1753 // Русская старина, 1877. - Т. 18. - № 1. - С. 69-78.
• «Письмо А. Б. Бутурлина» («Русск. арх.», 1869)
• Пушкин, «Родословная Пушкиных и Ганибалов», примечание 13-е к I главе «Евгения Онегина» и «Арап Петра Великого»
• Хмыров, «А. П. Ганибал, арап Петра Великого» («Всемирный труд», 1872, № 1)
• Ср. указания у Лонгинова, Опатовича и в «Русск. стар.» 1886, № 4, стр. 106.
• Д. Гнамманку. Абрам Ганнибал: черный предок Пушкина. Серия «ЖЗЛ». Москва, Молодая гвардия, 1999.
• В. Пикуль «Слово и дело»
• Helbig, «Russische Günstlinge» (пер. в «Русск. стар»., 1886, 4)

Примечания

1. Гордин А. М. А все-таки Ганнибал // Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. ОЛЯ. Пушкин. комис. - Спб.: Наука, 1993. - Вып. 25. - С. 161-169 - feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v93/v93-161-.htm
2. Труд: ПУШКИН - ОН И В АФРИКЕ ПУШКИН - www.trud.ru/article/17-01-2002/35411_pushkin--on_i_v_afrike_pushkin/print
3. ОТКУДА ПОХИТИЛИ ГАННИБАЛА [НГ-100 (1916) от 04 июня 1999 г_, пятница] - www.uni-potsdam.de/u/slavistik/zarchiv/0699wc/n100h161.htm
4. КАМЕРУН - ПРАРОДИНА А. С. ПУШКИНА - hghltd.yandex.net/yandbtm?url=http://max-raduga.livejournal.com/79823.html&text=Логон султанат

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич

По семейной легенде Ганнибалов - Пушкиных, искусно обработанной Александром Сергеевичем, Абрам (или Абрахам) Ганнибал прожил более девяноста лет. За столь долгую жизнь он дважды менял религию, трижды имя, дважды фамилию. Легко и быстро передвигался по всей Европе, но исключительно сухим путем, так как морские путешествия переносил плохо. Значительно медленнее он передвигался по России, но и расстояния несравнимы с европейскими. Много учился, читал и разговаривал на нескольких языках, знал математику и военно-инженерное дело. Носил неофициальное звание «наперсника» Петра Великого. Был приближен и ссылаем и снова обласкан и приближен.

Казалось, при такой биографии фигура Ганнибала в истории России ХVIII столетия должна быть выписана ярко и осязаемо, но это далеко не так. Происхождение, жизнь и даже смерть Абрама Ганнибала – сплошные исторические загадки.

Источники о происхождении Абрама Петровича носят преимущественно субъективный характер. Будучи уже стариком, он писал записки о своей жизни, которые могли бы стать и ценнейшим источником по истории, но записки не сохранились. Пушкин сообщает об этом: «При Петре III вышел он в отставку... писал было свои записки на французском языке, но в припадке панического страха, коему был подвержен, велел их при себе сжечь вместе с другими драгоценными бумагами».

Предполагается, что страх Ганнибала связан с возможными репрессиями со стороны светлейшего князя Меншикова, опасавшегося влияния Ганнибала на Петра II. Ганнибал обучал будущего императора точным военно-инженерным наукам.

Однако записки Абрам Петрович писал не при Петре III, уйдя в отставку, а значительно раньше, когда с помощью Миниха был возвращен из Сибири и прятался, по версии А.С. Пушкина, в Ревельской деревне, а по мнению автора немецкой биографии Ганнибала – в Перновской крепости. И они вполне могли сгореть, и Ганнибал мог и должен был бояться их обнародования, ибо они со временем могли уличить старого генерала в выдумках и натяжках, превратившихся в факты его биографии.

Что мог знать о своем происхождении пяти-шестилетний мальчик? Только то, что его заставили заучить взрослые. Таким взрослым мог быть только один человек, благодаря которому маленький Абрам оказался при дворе русского императора, – Савва Владиславич Рагузинский. Личность таинственная и необычайно интересная. Он удачливый купец, дипломат, полиглот, агент, работавший на правительства разных стран, в том числе и на русское. Легенду придумал он, идя от обратного, исходя из сути задания, которое получил. Суть задания сжато и кратко описана в книге «Путеводитель по Пушкину. Спб., 1997»: «Абрам (Петр) Петрович до крещения Ибрагим (прадед Пушкина) родился в 1697–1698 гг. в северной Абиссинии, где отец его был владетельным князьком. Вследствие распоряжения Петра I достать ему нескольких мальчиков-арапов он был привезен графом С.В. Рагузинским в Москву, доставлен к Петру и крещен именем Петра...»

Петр не просил привозить ему негров. Речь шла о некрасивых, темнокожих, но склонных к наукам мальчиках, которые будут выполнять должность арапа при дворе царя.

Впервые Абрам Петрович заговорил о своем происхождении из Африки в начале 1742 года, когда написал прошение императрице Елизавете Петровне с просьбою предоставить ему грамоту на дворянство и герб. В обоснование просьбы он упоминает не только свои заслуги и чин – генерал-майор, но и приводит краткую версию своего происхождения: «Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства. Родился во владении отца моего в городе Лагоне, который и кроме того имел под собою два города; в 706 году выехал я в Россию из Царяграда при графе Савве Владиславиче, волею своею, в малых летах и привезен в Москву в дом блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора Петра Великого и крещен в православную, греческого исповедания веру; а восприемником присутствовать изволил Его императорское Величество высочайшею персоною; и от того времени был при Его императорском величестве неотлучно».

Абрам делает теоретическое обоснование для предоставления ему и детям его потомственного дворянства, так, как заведено было при Петре, когда составлялись родословные книги. Проверялись родословные чисто формально. Естественно, каждый старался сделать свой род как можно древнее и обязательно, чтоб начало роду давал какой-нибудь иностранец. Это была мода. А в ХVIII веке данные родословных книг стали фактом.

Зачем Ганнибал упомянул, что город Лагон «имел под собою два города»? Честолюбивым человеком оказался Абрам Петрович. Претендовал он не только на потомственное дворянство, но и на княжеский титул.

Надеждам не суждено было сбыться. Ганнибалу отказали. И отказ прозвучал на самом высшем уровне. Не помогли ни чины, ни награды. Арап не мог что-либо делать «волею своею». Елизавета это понимала. Арап – должность подневольного человека. Многие вельможи имели в своих домах арапов, но никто из них не претендовал на звание дворянина. Близость к царю и заграничное образование не давали прав на дворянство. Арап может быть как угодно близок своему хозяину, но остается слугой. Рассказы Абрама Петровича о его благородном африканском происхождении на веру не взяты. Цену им знали. Принято мудрое решение – отказа Ганнибалу не давать, но не давать и хода делу. Так оно оказалось в архиве. Так и жили Ганнибал и его дети не дворянами и не простолюдинами, не мещанами и не крепостными.

Только после смерти Ганнибала его дети получили грамоту о дворянстве. В 1804 году Псковское дворянское собрание «...постановило и внесло генерал-майора Петра и Иосифа Ганнибаловых в первую очередь дворянской родословной книги с выдачею грамоты». При этом замечено, что происхождение их «покрыто неизвестностью». Таким образом, в момент рождения А.С. Пушкина его мать Надежда Осиповна (Иосифовна) и вся Ганнибалова родня дворянами не были.

Очень трудно отделить вымыслы Абрама Петровича от позднейших измышлений Роткирха. Но есть одно место в биографии, где рука Роткирха явно чувствуется. Он решил затронуть самый больной для Абрама Петровича вопрос о документальном обосновании его притязаний на княжеский титул. Для этого в текст биографии своего тестя он вводит новое действующее лицо: некоего сводного брата, правящего княжеством в Абиссинии, который попытался найти своего брата и выкупить из неволи. «В это время, – пишет Роткирх, – его правящий брат, я думаю, побужденный тогда еще живой матерью этого европейского Ганнибала, в предположении, что этот сводный брат еще находился в Константинополе в качестве заложника, захотел его выкупить через посредство других и выполнение этого поручил одному из своих младших братьев; последний отправился по следам увезенного нового Иосифа; (сперва он искал его в Стамбуле), а затем был в Петербурге (где рассчитывал его выкупить за большую сумму и захватить с собой). Однако было невозможно возвратить язычеству и варварству столь многообещающего юношу, уже чувствующего себя убежденным христианином; привыкнув к европейскому образу жизни, он и сам не проявил желания вернуться, то этому домогающемуся брату было отказано в его просьбе, тогда, одарив младшего брата ценным оружием и арабскими рукописями, касающимися их происхождения, уехал он на родину, не добившись поставленной цели с большой скорбью с той и с другой стороны».

Фрагмент биографии изобилует неувязками. Как брат Абрама мог проследить его путь из Стамбула в Петербург? Допустим, в серале султана ему сказали, что мальчик был выкраден неизвестными. Где искать дальше? Исполнители наверняка не знали заказчиков. Между ними мог находиться целый ряд посредников. Допустим, что как-то брату Абрама удалось узнать, что пленник увезен в Петербург. Он приезжает в столицу России, идет во дворец к царю и предлагает деньги за брата. Невероятно!

Эти небылицы писались только с одной целью. Необходимо доказать, что Абрам Петрович имел документы, дающие право на княжеский титул. Судя по тексту биографии, такая попытка была сделана самим Ганнибалом в то время, когда Роткирх вошел в его семью. «Много позже, уже в наше недавнее время, покойный родоначальник ныне в Европе существующего рода Ганнибалов хотел притязать на возобновление княжеского титула, опираясь на свое рождение от княжеских предков, согласно этим документам и доказательствам; однако его старший сын, генерал-лейтенант и кавалер Иван Абрамович Ганнибал, отсоветовал ему это предприятие на основании того аргумента, что княжеское достоинство требует и княжеского состояния».

Автор биографии называет Ганнибала «новым Иосифом», сравнивая продажу библейского Иосифа, попавшего в Египет, с судьбой Абрама Ганнибала, привезенного в Россию. Схожесть действительно имеется: оба были продаваемы и перепродаваемы, оба помнили своих родичей и свою родину, оба достигли высокого положения в той стране, где очутились. Александр Сергеевич Пушкин тонко уловил одну особенность биографии прадеда: личность его имеет интерес и вес для истории, только если рядом и над ним находится Петр I. Достаточно убрать Абрама от Петра Великого и... образ арапа тает, размывается среди многих арапчат, соприкасавшихся с государем в этот период. Их действительно было много, причем многие носили имя Абрам.

В 1698 году Петр I отправился в свое первое путешествие в Европу. Его любимец Лефорт в письме от 8 февраля напоминал: «Пожалуст не забуват купит араби». К 25 марта Петр, видимо, выполнил просьбу Лефорта.

Активно занимался постановкой арапчиков русским вельможам Савва Владиславич Рагузинский. При этом никто и никогда детей не воровал. Существовал развитый рынок работорговли, где легко можно было приобрести нужного ребенка. Переводчик приказа Николай Гаврилович Милеску-Спафарий 15 ноября 1704 года доносил управителю приказа графу Федору Алексеевичу Головину: «Милостивый государь мой боярин Федор Алексеевич. Перед отъездом своим из Царьграда июня 21 дня господин Савва Рагузинский писал ко мне, что он по приказу вельможности вашей промыслил с великим страхом и опасением жития своего от турков двух арапчиков, а третьего послу Петру Андреевичу, и тех арапчиков послал с человеком своим сухим путем через Мултянскую и Волоскую земли для спасения. И ныне, государь, ноября 13 день, тот человек Савин приехал с теми арапчиками к Москве в целости, и из тех трех выбрал двух, который лучше и искуснее родных братьев, и отдал их в пречистом доме вашем пречистой госпоже матушке вашей и детям вашим благороднейшим, а третьего, который поплоше, оставил Петру Андреевичу, потому что так писал ко мне и господин Савва, и человек его сказал, что тот негоден.

Меньший из них именем Аврам крещен от племянника господаря мултянского, а большой еще в басурманстве...

А в Азов все товары Савины пришли в целости с племянником его маленьким, а как будут сюда, что надлежит к вельможности вашей выберем и отдадим...»

Можно ли считать арапчика, посланного к графу Апраксину Саввой и нареченного Абрам, будущим Абрамом Петровичем Ганнибалом? Нет, по двум причинам: мальчик по пути в Москву уже был крещен, а мы знаем, что Абрама Петровича крестил в Вильно сам Петр I; подлинный Абрам прибыл в Москву вместе с племянником Саввы Рагузинского. Когда Рагузинский приехал в Азов, где ожидали его товары и маленький племянник, то поступил указ Петра Великого достать ему еще арапчат. Он взял своего племянника, соединил с двумя другими мальчиками и отправил в Москву. В качестве сопроводительного документа с ними пошла легенда, что Савва украл двух арапчат из сераля султана, причем один из них сын абиссинского князя.

Это могло произойти весной или летом 1705 года. Сколько лет Ганнибалу? Ученые определяют его год рождения между 1695 и 1698 годом. «Преимущество за 1696 годом, который мы и считаем наиболее вероятным годом рождения прадеда А.С. Пушкина», – отмечал Георг Леец.

Данные из биографии Абрама Петровича накладываются на эпизоды из биографий иных арапов по имени Абрам. В книге И. Фейнберга «Абрам Петрович Ганнибал, прадед Пушкина» в качестве иллюстрации приведено фото титула книги, где красивым крупным почерком написано по-немецки: «Абрахам Петрович, Москва, 1711». Трудно поверить, что в 14–15 лет Абрам Петрович имел свою библиотеку и прекрасно писал по-немецки. Вероятно, речь идет о другом Абраме. Вполне возможно, о том, что упоминается в приходно-расходной книге царя: «1705 г. 18 февраля, Абраму арапу к делу мундир и в приклад дано 15 рублей 15 алтын». Слишком большая сумма для мундира девятилетнего мальчика. Скорей всего, книга принадлежала тому арапу Абраму, который выехал на учебу во Францию несколькими годами ранее Абрама Петровича.

Из его же биографии перешел в биографию Ганнибала эпизод с войной за испанское наследство. Из немецкой биографии Ганнибала: «...произведенный оттуда в офицеры артиллерии, он затем участвовал в войне за испанское наследство во всех походах в чине капитана артиллерии, тогда же он был использован и в инженерном деле в минных галереях, участвовал здесь в подземных сражениях; при этом однажды был сильно ранен в голову и в конце концов взят в плен».

Война эта началась в 1700 году. Завершилась подписанием Утрехтского (1713 г.) и Раштаттского (1714 г.) мирных договоров. Абрам Петрович никак не мог успеть поучаствовать в ней. Во Францию он приехал только в 1717 году в свите Петра I. Следовательно, в войне участвовал иной человек, который был ранен и взят в плен. После пропал. Ганнибал присоединил факт его биографии к своей и стал героем Испанской войны. Нужно заметить, что в обращении к Екатерине I и Елизавете Петровне он никогда об этом не упоминает. Появляется это только в биографии, написанной Роткирхом.

Сергей Львович Пушкин, отец поэта

Абсолютным вымыслом нужно считать фрагменты биографии, где автор утверждает: «Император Петр Великий с удовольствием видел растущие успехи своего крестника в знаниях и науках; для усовершенствования соответственно обстоятельствам тогдашнего времени послал он его с значительной стипендией и особыми рекомендациями к тогдашнему регенту Франции герцогу Орлеанскому с горячей просьбой взять на себя наблюдение за ним...»

Никакой особой стипендии не было. Абрам получал сто сорок ефимков в год. Причем жалованье он, как и другие ученики, получал бумажными деньгами, которые из-за инфляции сильно упали в цене. Абрам голодал. Это невыносимое положение подтолкнуло его на вступление во французскую службу. В письме к кабинет-секретарю Макарову он оправдывает свой поступок тем, что в 1720 году создали школу молодых инженеров, в которую иностранцев не принимали, кроме тех, что служили во французской армии. Фактически Абрам стал наемником. Очень похоже на то, что требование прибыть в Россию прозвучало после получения известия об этом.

Судя по всему, Абрам Петров решил стать невозвращенцем. Он всячески оттягивает время отъезда в Россию. Макаров шлет письмо с требованием немедленно выехать морем в Россию. Абрам отговаривается: «...прошу вас, – пишет он, – государя моего, доложить его величеству, что я не морской человек... Моя смерть будет, если не покажут надо мною милосердие Божеское... Ежели императорское величество ничего не пожалует, чем бы мне доехать в Петербург сухим путем, то рад и готов пешком идти...»

Знает хитрый Абрам Петров, что Петр деньгами не бросается, прижимист предельно.

Еще год пробыл Абрам во Франции. Но петербургские хитрецы все же нашли способ вернуть строптивца: не хочешь ехать сам морем, поедешь с посольством князя Долгорукова.

Весной 1723 года Абрам покинул Францию. Далее по тексту «Немецкой биографии»: «Получив известие об его приближении, государь со своей супругой, императрицей Екатериной, поехал ему навстречу из Петербурга до Красного села, на 27-ю версту, а затем назначил его на 28-м году капитан-лейтенантом бомбардирской роты лейб-гвардии Преображенского полка; в последней каждый правящий монарх всегда сам является капитаном, и потому Ганнибал по своей должности имел ежедневный верный случай часто говорить со своим капитаном без предварительного доклада».

Пушкин в романе «Арап Петра Великого» творчески обработал этот момент. Петр I не только выехал навстречу своему крестнику, но и ждал его в трактире «со вчерашнего дня».

Здесь практически все вымысел. Император получил известие не о приближении своего бывшего арапа, а о прибытии посольства и действительно выехал ему навстречу. Камер-юнкер Берхгольц писал об этом так: «25 мая... государь ездил навстречу двум господам, именно князю Долгорукову и графу Головкину, прибывшему из Берлина. Первый находился вне России 15, а последний 16 лет. Долгорукий был послом при датском и французском дворах... Они сидели с императором в коляске и были встречены им за несколько верст до города».

Бывшему фавориту не нашлось... места рядом с императором, и это вполне объяснимо, если учесть, что количество денщиков-фаворитов у Петра было так велико, что он их, скорее всего, и не помнил.

Абрама Петровича отправили в Преображенский полк. Конечно, он не стал капитан-лейтенантом и не имел возможности ежедневно встречаться и беседовать с императором. Честолюбие его уязвлено.

Очень скоро ему надоело обучать «архитектуре милитарис» туповатых унтер-офицеров. Он решил напомнить о себе, отослав Екатерине I рукописный экземпляр своей книги «Геометрия и фортификация». В небольшом посвящении Абрам Петров осторожно намекает на те главы биографии, которые невозможно было проверить: крестился в Вильно в 1705 году, восприемник – сам государь Петр. Оставлен лично императором в Париже, рекомендован принцу крови Дюку дю Мену...

Екатерина не оставила без внимания это обращение и определила Абрама Петровича учителем математики к Петру II.

Умный и хитрый арап не мог, конечно, ужиться при дворе с всесильным Меншиковым. После восшествия на престол Петра II несчастный учитель математики отправился в служебную командировку в Селенгинск, где по странному стечению обстоятельств встретился с графом Саввой Рагузинским. Если помните, именно этот человек придумал первые штрихи легендарной биографии Ганнибала, которая в наиболее краткой и завершенной форме представлена в академическом издании «Путеводитель по Пушкину», вышедшем в 1931 году.

К тому времени через Савву идет солидный поток денежных средств, направленный для подкупа турецких чиновников. От его деятельности во многом зависит внешняя политика Турции в Причерноморье и на Балканах. Петр Андреевич Толстой очень дорожит своим агентом, справедливо полагая, что он «...зело искусен и на многие тайные вещи ведомец», а кроме того, скуп неимоверно.

Основные торговые пути Рагузинского проходили через Малороссию и Азов. 1 июля 1703 года Савва обращается с челобитной к Петру I и почти через два года получает, говоря современным языком, лицензию на свободную торговлю через Азов, где ему высочайше разрешено иметь дом и лавку. Еще когда Азов был турецким, Савва наверняка имел грамоту от султана и дом с лавкой тоже имел, но власть сменилась, пришлось пойти на службу к русскому царю.

Через Азов и Савву Рагузинского шел путь и в Константинополь, и на Балканы, и в центральную и южную Европу.

И вот Савва получает приказ привезти для царя арапчат. Неужели этот опытный и осторожный человек поставит под угрозу свою жизнь, состояние и карьеру и будет воровать из султанского сераля мальчиков-арапчат? Никогда не пошло бы на это и русское правительство. Савва мог получить подобный приказ только как дополнение к агентурной работе, причем он ничем не должен был рисковать, а это возможно только в случае, если Савва имел большой опыт в торговле живым товаром.

За десять лет до появления мальчика Абрама в России Петру I привезли смуглого арапчонка, в крещении получившего имя Алексей и отчество Петрович. Впоследствии оказалось, что Алексей Петрович был родным братом Абрама Петровича. Одна и та же семья с разницей в десять лет поставила русскому царю двух родных братьев. Это возможно только в том случае, если поставщик мальчиков-арапчат был один – Савва Рагузинский.

К мальчикам предъявлялись три основных требования: они должны быть смуглы, некрасивы и интеллектуально развиты. Первые два трудности не представляли – на любом базаре от Константинополя до Крыма и Азова можно было приобрести смуглых и не очень красивых мальчиков, но как определить, что этот ребенок способен к наукам? Проще всего и вернее выбрать ребенка из своей среды, тем более если заранее известно, что он попадет ко двору русского царя. Такая «своя» среда могла быть у Саввы только в Азове. Недаром вместе с Абрамом в Москву привез он и своего племянника.

Скорей всего, ошибался Петр Андреевич Толстой, называя Савву «породою рагузенина». Национальная принадлежность несколько проявляется в имени: Савва – усеченная форма от древнееврейского Вар-Сава, «праведный». Именем Вар-Сава называли библейского Иосифа.

Следовательно, подлинное имя Саввы – Иосиф из Азова. Принято считать, что топоним Азов происходит от этнонима Асы или аланы – кочевые племена, обитавшие в Приазовье в начале I тысячелетия н. э. Кажется, что это очередная историческая ошибка. Какие города могут быть у кочевников? Название происходит от имени собственного: Азов – замена гласной в на ф – Азеф. Дальше близкородственное сирийское Юсеф, польское Юзеф, а в основе все то же библейское Иосиф. Азов – город Иосифа праведного. Савва (Иосиф) родом из города Иосифа.

Во время взятия Азова русскими войсками в июле 1796 года возник вопрос об «охреянах». Так называли на Руси раскольников. Колония охреян жила при турках в Азове. При сдаче города договорились, что с турками уйдут те охреяне, которые приняли мусульманство. Трудно представить, что речь идет о русских раскольниках. Православные раскольники шли на смерть за свою веру, согласно с учением одного из своих лидеров протопопа Аввакума: «Насильственная смерть за веру вожделенна».

Возможно, под охреянами в Азове имелись в виду еврейские раскольники (миним), получившие имя караимы («книжники»). Колония евреев-караимов появилась в Приазовье еще при хазарах. В VII–Х веках н.э. в низовье Дона находился город Саркел (русский вариант Белая Вежа) – столица Хазарского каганата. Поселения караимов не только органично вошли в структуру каганата, но и настолько сильно влияли на политическую и духовную жизнь государства и общества, что иудаизм стал официальной религией хазар.

Каганат исчез с политической сцены, но остались поселения караимов. Они протянулись от Азова через Приазовье в Крым, где караимские общины существовали веками в Феодосии, Бахчисарае, Чуфут-Кале (Крепости евреев). Торговые пути связывали азовских караимов со всем миром, где проживали их единоверцы. Глава караимов – нази (князь), позднее гахам, имел резиденцию в Каире. Последний каирский гахам Иешуа-Бен-Барух жил в середине ХVIII столетия.

Торговые пути связывали приазовских караимов с Испанией. Вполне вероятно, что существовали связи и с Абиссинией. Рассказы об этих странах известны были азовским караимам в ХVIII столетии. Савва Рагузинский творчески применил их к биографии маленького Абрама. Почему именно абиссинская легенда стала основой биографии Абрама Ганнибала? Савва только подыграл Петру I, зная его интерес к этой стране. Во всяком случае, появление при дворе маленького абиссинского принца могло заинтересовать Петра.

Мог ли иудейский мальчик сойти за смуглого арапа? Среди евреев антропологи отмечают значительные колебания в пигментации кожи: от белого до смуглого и почти черного. Сто лет назад доктор Тривус, изучавший этот вопрос, писал: «Испанские сефарды и голландские евреи – чистый семитический тип, длинноголовые, продолговатое лицо, смуглый цвет кожи».

А.С. Пушкин. Гравюра Е. Гейтмана. 1822 г.

Литовские караимы с тех пор стали называться трокскими, а крымские и азовские – таврическими. Связи между этими ветвями никогда не прерывались. В среде караимов постоянно поддерживался высокий уровень духовности и светской образованности. Когда гахамы караимских общин в Крыму и Приазовье почувствовали, что интеллектуальный уровень таврических караимов понизился до критической, с их точки зрения, черты, то в конце ХVII – начале ХVIII столетия были приглашены ученые караимы из Луцка и Трок.

Близок к караимской интеллектуальной элите был и Савва Рагузинский. Именно из этой среды взяли мальчика Абрама для отсылки Петру. Мальчик государю пришелся по вкусу, только вот принять новое христианское имя не захотел. Пришлось смириться с удивительным упорством крестника и высочайше разрешить впредь именоваться Абрамом. Абрам питал явную склонность к библейским именам. Все его сыновья носили исключительно библейские имена. И это не случайно. Древнее название караимов Бене-Микра и Баале-Микра означает «библейцы».

Как справедливо заметил Георг Леец, Абрам Петрович Петров превратился в Абрама Петровича Ганнибала только в 1732 году, когда приобрел у адмирала Головина мызу Карьякюла около Ревеля.

Для землевладельца в Прибалтике фамилия была обязательна, но фамилия Петров не звучит. Тогда на свет появилось имя Ганнибал. Леец считает, что мысль об его использовании зародилась у Абрама Петровича еще во время его пребывания во Франции.

Полагаю, что имя это было с Абрамом от рождения. Ганнибал – самое распространенное пунийское имя. Переводится оно как «милостив ко мне Бог». Традиция давать детям двойные имена очень широко распространена у многих народов древности. Система двойных имен – одно для официального употребления, а второе, тайное, имеющее духовный смысл, существует среди караимов и сегодня.

Во время встречи с графом Рагузинским в Селенгинске Абрам Петрович вполне мог узнать о существовании второго имени.

Интеллектуальные задатки Абрама Петровича Ганнибала во всю силу проявились в его правнуке Александре Пушкине, и только поэтому мы обязаны критически проверить каждый факт и каждую легенду в биографии его предка.

Антропологическое изучение физического облика Александра Сергеевича Пушкина практически не подвинулось ни на шаг за последние сто лет, когда Д.Н. Анучин писал, что антропологическое изучение Пушкина «является необходимым». Исследователи стыдливо обходили этот вопрос. Илья Фейнберг в работе «Читая тетради Пушкина» (М., 1985), ограничивается туманными рассуждениями о сложной семито-хамитской смеси, образовавшейся в средневековой Абиссинии. Д.Н. Анучин был более определенен: «...некоторый семитический оттенок был присущ физическому типу Пушкина». Известный антрополог делает смелое заявление: «Нельзя игнорировать также тот факт, что как при жизни Пушкина, так и в новейшее время личности, считавшиеся наиболее походившими на Пушкина по типу своих волос и лица, оказывались обыкновенно евреями» – и предлагает продолжить изучение портретов и посмертной маски Пушкина. Но это тупиковый метод. Изучать нужно останки поэта и его родственников, прежде всего Абрама Ганнибала.

Тип волос и тип лица – это память физиологическая. Пушкин был курчав и рыжеват. Сын Пушкина Александр тоже был рыж. Неужели «арап Петра Великого» имел рыжие волосы?

Еще есть память историческая. Кажется, что память о происхождении Пушкина через его прадеда Абрама Ганнибала еще не так давно была жива. С. Станиславский в статье «По поводу шестидесятилетия кончины А.С. Пушкина» писал: «...несмотря на явное нерасположение великого русского поэта к потомкам Израиля, Пушкин пользуется редкой популярностью среди евреев, так что во время празднования пятидесятилетия со дня его кончины, как нам положительно известно, в одной из южных еврейских общин по нем отслужена была панихида». Заметьте, не во всех еврейских общинах, не в нескольких, а только в одной.

Признав прадеда А.С. Пушкина караимом, я, конечно, не хочу сказать, что с этого момента Пушкин перестает быть русским поэтом. Он был, есть и будет поэтом русским, но в его физическом типе соединены признаки нескольких рас и народов, в том числе и караимов.